Весной в качестве добровольца в одной из больниц Донбасса побывала сотрудник Марфо-Мариинского медицинского центра «Милосердие». Она рассказала, как оказывалась помощь, и поделилась историями о том, как в тяжелейших условиях в людях раскрывались их лучшие качества. Поездка была организована Синодальным отделом по церковной благотворительности и социальному служению для оказания социальной и медицинской помощи в больнице Новоазовска. В нее поступали главным образом мирные жители Мариуполя и раненые солдаты.
Подготовила Марина Бондаренко специально для сайта Марфо-Мариинской обители mmom.ru Фото: amic.ru, gorodina.com.ua
Любовь на обломках прошлого
Как ни странно, в больничных стенах, среди того ужаса, который там пережили люди, мы увидели примеры подлинной супружеской любви.
У одной женщины муж получил множественные осколочные ранения. И она его на себе тащила от Мариуполя, пока их не подвезли до Новоазовска. То есть часть пути им удалось проехать, но до этого она просто тащила его на себе.
В больнице, пока наша команда добровольцев трудилась, были две такие пары с похожими историями.
У другой пары, наоборот, муж вынес свою жену после взрыва из дома. На Пасху семья села за стол отмечать праздник, и тут – прямое попадание в дом. И мужчина из-под обломков достал свою супругу, положил ее на одеяло и тащил, пока им не помогли солдаты.
При том, что он сам уже немолодой человек, и проблемы со здоровьем у него у самого были. Но он совершенно забыл про себя и, пока жене нужна была помощь, был все время рядом с ней. И только через несколько дней, когда его жене стало лучше, он немного успокоился и вспомнил, что, на самом деле, у него с сердцем проблемы и сам он тоже человек, нуждающийся в лечении.
Обе пары были немолодые уже. И такая преданность друг другу восхищала: прожить всю жизнь вместе и так относиться друг к другу в очень трудных обстоятельствах, полностью забывая о себе ради другого. Подобное увидишь нечасто. Пример для всех нас.
Доброволец Донбасса Павел и красота
Среди добровольцев был молодой человек, который делал модельные стрижки нашим пациентам. Многие из них по месяцу просидели в подвалах. И все они от этого стали похожи друг на друга: черные лица, бороды, отросшие волосы. Паша* не был парикмахером, но он как-то связан искусством. И ему очень хотелось наших пациентов порадовать: это человек, стремящийся к эстетике во всем. Мы купили ему машинку для стрижки. И он очень творчески к процессу подходил: кому-то усы оставлял, кому-то старался стрижку необычную сделать. И это преображение было очень важно для наших пациентов. Мы их подолгу отмывали, Павел делал им стрижки, и после этого становилось видно, что за человек перед нами.
Жить, если нужен, и умереть, если жить не для кого
Интересно еще рассказать про двух бабушек. Одну привезли из подвалов Мариуполя. У нее не было ранений. Но мы все думали, что она лежачая после инсульта. Дело в том, что бабушка совсем не вставала и совсем не разговаривала, хотя внешне, казалось, что у нее нет особых проблем со здоровьем.
В палате с ней была очень хорошая соседка, которая старалась за ней присматривать по мере сил. И эта бабушка дала соседке номер телефона своей внучки Светы. Мы пытались до нее дозвониться, но не смогли.
Через несколько дней Света перезвонила на наш телефон и сказала: «Я на другой стороне Мариуполя, связь у нас очень плохая. Вы бабушке передайте, как только здесь все закончится, мы сразу ее заберем».
Я пришла к этой бабушке, говорю ей, что звонила ее внучка. Тут у нее глаза открываются, и она начинает разговаривать с нами.
Все были, мягко говоря, удивлены, потому что до этого она молчала. Потом она присела в кровати. Когда ей принесли ходунки, она с их помощью встала. Потом уже без них стала ходить. То есть бабушка лежала и умирала, потому что она считала, что никому не нужна. Жить ей не хотелось. А после звонка внучки она стремительно пошла на поправку. Мы даже уже не знали, что с ней дальше делать, так как для больницы она стала слишком здоровой.
И в соседней палате лежала еще одна такая же бабушка. Они жили вместе с дочерью, и дочь уехала одна. Собралась и уехала, решив, что на двоих средств не хватит.
И бабушка просто легла и умерла. При этом у нее не было никаких проблем со здоровьем. Но она отказывалась есть, её все время тошнило, никакие успокаивающие не помогали. Человек просто решил, что умрет, раз никому не нужен.
Свадебное одеяло
В приемное отделение привезли солдата с температурой. Положили его в палату, я зашла его проведать. А он лежит на кровати прямо в форме, никакого одеяла у него нет. Я его спрашиваю: «Ты почему одеяло не попросил?». Он отвечает: «Да зачем мне одеяло, у меня форма есть, мне больше ничего не нужно. Лучше гражданским отдайте».
Среди привезенной гуманитарной помощи я ему нашла белый плед с оборками. Приношу ему и говорю: «Смотри, какой тебе достался, прямо как свадебный!». Он в ответ: «Ага, хоть невесту теперь ищи». А когда конфеты всем раздавали, он от них отказался, говорит: лучше бабушкам отнесите.
На фото: Новоазовск, Донбасс.
Цветы посреди войны
Помимо пациентов, мы были в тесном общении с персоналом больницы. Среди них была Ольга, сотрудник морга. Она постоянно там находилась и принимала тех, кого не удалось спасти. Окна комнаты, где мы жили, выходили прямо на морг.
Как-то утром мы увидели из окна Ольгу с лопатой. В недоумении с другими добровольцами решили пойти посмотреть, что же она делает. Подошли, подарили Ольге шоколадку. Она сразу заулыбалась, хотя прежде всегда сурово держалась. А оказалось, что Ольга просто сажала цветы на территории больницы. Цветы посреди войны.
Дядя Серёжа
Дядя Сережа пришел к нам сам. Он рассказывал: «Сидел дома, вдруг – взрыв, и дома нет. Лежу на развалинах один. Потом думаю: а что же я лежу? Я же живой. Раз живой, надо идти». И пошел дядя Сережа пешком до Новоазовска. По дороге его избил кто-то. Он говорит: «Я опять лежу и думаю. Живой же, значит, надо идти. Встал и опять пошел». Где-то его подвозили, так и добрался до больницы. На самом деле, все это время у него рука была раздроблена. Непонятно на самом деле, как он вообще с такой травмой смог столько продержаться. А он шутил еще с нами. Мы его отмыли сначала. Сразу несколько человек отмывали, потому что люди все там очень долго не мылись, не переодевались. Потом предложили поесть, и он охотно согласился. Но сам даже не попросил, поскромничал, хотя неизвестно, сколько он без еды был. В общем, уроков настоящего смирения мы там много увидели.
Хрупкий доброволец
К нам из Донецка приехала женщина в качестве добровольца. У них в городе все время бомбят, и ее духовник благословил поехать «отдохнуть» к нам в больницу. А условия там в больнице, надо сказать, спартанские. В нашем корпусе, например, горячая вода была только в одном месте.
Так вот эта женщина – совершенно удивительный человек. Как она молилась за всех в коридоре! Перечисляла множество имен. Мы ее определили в палату к бабушкам, которых из подвалов доставали. Она фактически с ними жила и приходила к нам только ночевать. Эта женщина говорила: «Я так хорошо здесь у вас сплю!». А мы вообще на самом деле спать ей не давали: ночью все время куда-то бегали, дверями хлопали, свет включали, а она: «Да что вы, это же хорошо, жизнь вокруг! В Донецке лежишь в кровати, в час ночи начинается бомбежка. Встаешь на колени и молишься. Только закончится бомбежка, ложишься спать, а в три часа снова бомбят, и так всю ночь. А здесь хорошо! Все ходят, жизнь продолжается. Это же здорово!»
Эта женщина сама по себе очень маленькая, хрупкая. Мы как-то ее спросили, когда она в последний раз ела. Она очень бодро рассказывает: «Я ходила в магазин, купила себе сардельку. Немного, правда, кошечке отдала, потом еще собачку покормила, девочек в палате угостила и сама поела». Такой самоотверженный человек, за каждого пациента переживала всем сердцем. Вообще там много удивительных людей было. Врачи были, которые уволились с основного места работы и приехали в эту больницу ради того, чтобы помогать там, где их помощь нужнее всего.
«Жить – значит жить!»
За одной бабушкой приехали родственники, чтобы отвезти ее в Санкт-Петербург. Доброволец вез ее на коляске к границе по нейтральной территории, и тут бабушка говорит: «А ведь я больше никогда сюда не вернусь. У меня здесь сыночек похоронен». Доброволец предложил повернуть коляску, чтобы она хотя бы посмотрела в сторону Мариуполя. Она сначала заплакала, а потом сказала: «Нет уж. Жить – значит жить!»
—-
Самое интересное, что в больнице никто не думал о том, как дальше быть, куда идти, что случилось с жильем, имуществом. Люди пытались только родных найти, все остальное было им совершенно неважно. Потому что нет ничего ценнее близких и любви. И эта поездка стала для нас ярким подтверждением этой истины. Там мы увидели, что человека ни при каких обстоятельствах нельзя лишить самого главного – возможности любить и быть любимым.
*- все настоящие имена в тексте заменены на вымышленные
Подпишитесь на страницы наших проектов в социальных сетях и будьте в курсе важных событий.
